ХУАЛАЛА: апокалипсис

1.
И вот все городские испарения пролились дождём. Скоро осень. Дождь идёт третий день, даря каждой улице множество радужных лужиц. Один мой друг говорит, что неоднократно видел в этой радуге лик Святого Чупа-Чупсия. «…а водку я давно не пью, - продолжал он свой рассказ, глядя на меня чистыми голубыми глазами - у меня друг в милиции работает, так они партию левого антифриза изъяли. У меня теперь его полная кладовка. Сначала выпил стаканчик – говно говном, хуже чем Мак-Дональдс. А потом прочитал в газете статью об операции по изъятию этогой самой партии антифриза. Так тут и допёр – «пары антифриза проникали в салон автомобиля, вызывая галлюцинации и потерю сознания у водителей и пассажиров». Так я её и стал выпаривать – разогреешь, подышишь над кастрюлькой – и по улице гулять – на поиски правды святой».

2.
Автобус экспресс мчал Тимофея по Кутузовскому проспекту. «Здесь ли Коала?» - судорожно обернулся Тимофей. Коала преспокойно висел на поручне и жевал кожаный ремешок. Тимофей облегчённо вздохнул – такая толпа в автобусе, хана бы ему, если бы не коала.

В хвосте автобуса ехали два старшеклассника. У каждого в руках было по фотокамере, и они непрерывно друг друга щёлкали. «Так вот они какие – пидоры, - подумал Тимофей. В тех краях, откуда он приехал, о Геях знали лишь понаслышке, - что и говорить, Москва – современный Вавилон, обитель греха».

Автобус остановился на очередной остановке. В каждую дверь норовили вдавиться люди и толпа уплотнилась. Автобус тронулся. Где то в толпе раздались знакомые звуки заводимой мотопилы и сдавленные крики. «Контролёр. Давно пора!» – сказал Тимофей неспешно выдавливая окно. Первые брызги крови начали долетать до его лица. «Ты со мной, Пафнутий? – Коала отрицательно мотнул головой, - Ну а мне пора».

Тимофей выпрыгнул из мчащегося автобуса на холодный асфальт, и, сделав несколько перекатов, встал и отряхнулся. «Странный город – Москва, - рассуждал сам с собой Тимофей. – Народу столько в автобусах и так контролёров мало… Странный город себе выбрал святой Чупа-Чупсий!»

Он шёл по пустынному ночному проспекту, отбрасывая тени и отражаясь в маленьких радужных лужицах.

3.
Ласковый закат жаркого дня освещал узкие и кривые улицы небольшого греческого городка. На улицах было тепло, сухо и очень уютно. В городке было множество церквей и приятный запах ладана разносился по всему городу, пропитывая его уютом.

Из церкви святого Чупа-Чупсия под лучи закатного солнца вышел человек. Он был высок и могуч, одет в чёрную рясу. Лицо его скрывал чёрный капюшон.

Это был святой Чупа-Чупсий. Погибший в 1467 году, он, по преданию, должен был воскреснуть, дабы принести на землю счастье и веселье. Ими и должны были тешиться люди два года до страшного суда. За страшным судом следовали ядерный апокалипсис, падение луны на землю и утилизация галактики млечного пути в ближайшей чёрной дыре. Правда, в предании из этих планов упоминались лишь счастье и веселье, и поэтому люди с нетерпеньем ждали св. Чупа.

4.
В опочивальне красного дворца президента раздался телефонный звонок. Не успел президент поднять трубку, как в ней раздался тревожный голос: «Вова, ты пропал! Революция, Вова! Революция! Почему ты не послушал меня и не пустил зомбогаз! Теперь если мы по-быренькому не сделаем ноги, они нас порвут как тузик тряпку!».

Президент Пуй потёр глаза, ущипнул себя. «Нет, всё же, я сплю, - подумал президент. – Спокойно, Вова, спокойно, - рассуждал он про себя, - они и оглянуться не успеют как мы из них мыло сварим! А может, не сплю?! » – встрепенулся он и сильной борцовской рукой огрел себя по яйцам. Острая боль моментально развеяла иллюзию сна.

Как только боль слегка отпустила, он уже держал в руках трубку.
- Мать твою за ногу, подъём! – кричал президент в трубку.
- Какой на хуй подъём?! – удивленно ответил непротрезвевший глава МВД, - иди в жопу, Вова! Отбой!

Президент озадаченно посмотрел на трубку. «Он с ними заодно!». Эта мысль заставила шевельнуться его реденькие волосы. «Расстрелять! А потом ввести военное положение! Чекисты уходят с понтом!». Пока это вертелось в его голове, он уже звонил министру ФСБ, в это время мучительно блевавшему после ментовской юбилейной пьянки.

- Коля?! – спросил президент с надеждой. Из трубки долго раздавались булькающе-кашляющие звуки, после чего слабый голос булькнул что-то утвердительное.
- Коля! Тут революция, а ты блюёшь! Немедленно расстрелять главу МВД. Он оказался предателем. Стяни наш спецназ в центр Москвы. Без боя не сдадимся!
- Вова! И так погано, а ты тут ещё со своими шуточками дебильными! Я –то думал, ты не пьёшь! Вот, чекист хренов!
- Ты что городишь, коля?! Это ты чекист, а я – президент! Алло! Коля!!! – но в трубке только булькало. Президенту стало противно.

«Неблагодарный народ!, - думал президент, отдавая по телефону последние распоряжения. – Думу взорвать, архивы сжечь, премьера Мишку повесить. Почему? Да, надоел он мне. Так. И последнее. Президентскую подлодку к джакузи быстро!»

5.
В диско-клубе было темно, дымно, слепили отблески юпитера. На сцене, с отчаянным выражением на лице, зажигал негр Мармелад. В зале с мрачным молчанием сидели скины. Этой ночью партийные товарищи собрали в Москве около 7 тысяч бритоголовых, а потом исчезли в неизвестном направлении. Без чёткого руководства, молодое поколение пало духом и в прострации разошлось по ночному городу. Навстречу им попадались идущие с окраин люди, облачённые в белые балахоны и светящиеся в ночи зелёным свечением. За плечами их блестели остро наточенные косы, а в заплечных мешках побрякивало китайскими храмовыми колокольчиками пиво.

Молодые люди смотрели на Мармелада, тщетно пытаясь вспомнить что-то. Какое-то чувство подсказывало им, что надо сделать что-то и что это что-то связано именно с негром, но что это, никто вспомнить не мог.

Мармелад тоже находился в недоумении – так странна и затянута была ситуация.

Напряжение разорвал звук включённого кем-то телевизора. «Вести, бля! – сказал радостный голос ведущего второго канала. – С вами Вася Пруль. Чуваки! Хе-хе, во пропёрло-то! (тихо запевает) облака, словно белые лошадки… хе-хе… Вова уехал, все уехали, мы одни дома чуваки!!! Скоро к нам придёт святый Чупа-Чупсий и да будет рай на земле, Аллилуйя! … облака (взрёвывает) ПРОКАТИТЕ НАС ПОЖ… не, по ж… не надо… хе-хе.. . веду репортаж из Кремлины… Вова уехал, а поскольку я первый пришёл, то я за него. Объявляю Легалайз!!!! (внезапно он краснеет, начинает орать) тону, тону, помогите! Мамочка! Ааааааааааа!..... (в кадре появляется злая обезьянка и сжирает камеру. Снег.)

И тут их предводитель Василий вспомнил.

6.
Приближался летний рассвет. Было около четырёх утра. Тимофей переходил Москва-Реку, когда его обогнала большая стая рыжих лисиц. «Удирают от кого-то, - подумал Тимофей». И он был прав – вслед за лисами пролетела туча хомяков. Они отчаянно махали своими перепончатыми, покрытыми густой короткой шёрсткой, крыльями и освещали ночь сиреневым сиянием. Тимофей был голоден. С собой он взял только пиво и воблу, как и сотни других паломников. Во всем мире Москву описывали, как ад земной, Вавилон, город греха и порока. «Но самое страшное, - непременно заканчивали свой рассказ побывавшие в Моськве, - пиво. Его много, очень много и варят его из списанных валенок.»
Не долго думая, Тимофей оглушил вертевшегося около его ног мохнатого розового бегемотика и принялся разводить костёр.
Когда огонь разгорелся, вокруг костра уже сидело множество странников. Кто принёс с собой бегемота, кто акулу, пойманную тут же, в речке, а кто охапку хомяков. Хомяков насаживали на прутик и жарили как шашлык. Плавно текла духовная беседа, неторопливо лилось пиво в глотки странников. Завтра предстоял великий день – в Москву приезжал святый Чупа-Чупсий.

7.
Время приближалось к семи, и солнце неумолимо приближалось к зениту. Над Москвой-Рекой стояла утренняя дымка, и раздавались крики чаек, пожираемых бегемотами. Акулы сновали туда и сюда в поисках токсичных отходов. В московском небе сияло солнце, приводя людей, животных и галлюциногенных кошмариков в благостное расположение духа. На крышах просыпались японские снайперы, а президент уже поднимал перископ в средиземном море. В метро толпились зомби и гремели поезда. Москва начинала свой обычный день.

Тимофей поднялся на ноги, нацепил свой изрядно полегчавший мешок, поклонился по древней традиции ближайшему снайперу и пошёл в сторону Площади Красного Дворца, к которой ещё с ночи стекались странники. По приказу президента Пруля, здания в радиусе двух километров от площади за ночь снесли. К площади уже подъезжали грузовики, гружёные галлюциногенами и пивом.

8.
-Ну, что, суки, забыли кайзера Вильгельма II?! – заорал старичок в немецкой каске, и ударил оземь хлыстом. – Я вам всем покажу! – кричал он, брызжа ядовитой слюной. - Слава Кайзеру! – снова заорал он, но его прервал бой курантов. Был полдень. Десять часов до прибытия святого.

Вся площадь была объята радостью, оживлением, над нею царила атмосфера равенства и братства. В разных уголках площади раздавались весёлые тирольские напевы, дружное, возносящее к небесам, пение кришнаитов, разухабистые частушки и завораживающе многоголосые грузинские песнопения. Где-то за углом мавзолея происходило групповое изнасилование певицы по имени Сосу (имя, данное ей ещё в Советские времена, значило «Советский Суд»). В голове знаменитой певицы вертелась мысль о том, что это групповое изнасилование гораздо приятнее совместной жизни с теннисистом-извращенцем, на котором она собиралась жениться. Тот каждый день имел её теннисной ракеткой и сегодняшний день она сочла самым приятным за всю свою жизнь.

9.
Тревога! К нам приближается неопознанный объект! – вскричал капитан президентской подлодки, взглянув на экран локатора. – Мы установили с ней связь облегчённо сказал он минуту спустя. Это святой Чупа-Чупсий.
А давайте пригласим его на чай, - преложил Пуй. Чёрная душа президента ликовала: за чаем святого можно было отравить, и отмстить революцию.
Через пятнадцать минут на борт президентской лодки ступил старец в чёрной рясе и сиянием вокруг головы. Он откинул капюшон и оглядывал экипаж своими бензинно-радужными глазами. Вдруг взгляд его остановился на Пуе. «Бей гоблинов, - вскричал старец и в одно мгновение оторвал президенту голову, разорвал туловище пополам и кинул в ядерную топку. – Я очистил судно сие! – провозгласил он. – Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя! – пропел и растворился в воздухе, оставив в память о себе лишь облачко конопляного дыма.

10.
Автоген-башка! – в ужасе закричал Плиний, спешно ныкая оп карманам мордовские таблетки для похудания.
Автоген-башка! – душераздирающе орал Плиний – Он пришёл за мной, Сучий Потрох!
Плиний смотрел на окруживших его людей невидящим взглядом и лишь истошно орал.
А потом он вдруг надулся, словно бы воздушный шарик и лопнул с громким треском, забрызгав всё своими внутренностями.
Во заколбасило! – подумал Тимофей – Дикий город – Москва!
Куранты пробили час.

11.
«Гол!» - заорал Василий и товарищи подхватили его победный рёв.
«Ну, что, питерцы опять сосут?» - мило поинтересовался Василий у Петра Семёновича Абрамса, капитана дворовой команды, у которой скины только что выиграли 3-1 и стал весело чеканить кудрявую голову Мармелада.
Московские сосут! – горячился Абрамс.
«Вы меня звали?»- спросила выдранная певица, дремавшая на газоне под Васиной курткой.
- А ты из Питера? – спросил Абрамс.
- Не, я из Башкирии, - призналась певица и сплюнула на траву остатки чьего-то семени.
- Видишь, Вася: башкиры сосут – заключил Абрамс.

12.
Тимофей бежал по Красной площади и с ужасом думал, что за угол тут хуй скроешься, потому, что в радиусе двух километров углов нет. Обезьянка настигала. Тимофей ужаснулся – с неба что-то стремительно падало прямо на него. Тимофей чудом увернулся. Его белоснежный балахон заляпало кровью, внутренностями и перьями.

«Опять у ангелов осенняя депрессия» - заключил Тимофей.

13.
А потом Тимофей уже ничего не помнил. Точнее помнил всё отрывками, подобно слайд-шоу.
Где-то достали ракетного топлива, выпили; полезли в канализацию мочить мутантов ; мутанты разбежались; промочил ноги; догнали ещё мальца топлива.
Пробел в памяти.
Кубинцы пели песни, а кубинка Жизель почему-то бегала за Тимофеем и посылала его на хуй. Он не мог от неё скрыться и выпустил ей кишки. Ходил по городу обмотавшись её кишками, и надев на голову её скальп.
Потом – тьма.

14.
Тимофей очнулся на Тихоокеанском островке Хуалала. Башка трещала и чудились техно-перцы.

Пиздец! –решил Тимофей.

15.
После двух лет, проведённых Тимофеем на острове, ему явился Коала Пафнутий, вручил ему чемоданчик и открыв его, велел нажать красную кнопку…